Пират Краснодарского края

«Корсар» Юрия Григоровича в Кремлевском дворце

В Кремлевском дворце при полном аншлаге прошла премьера балета «Корсар» в редакции Юрия Григоровича с Анастасией Волочковой в главной роли. ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА сочла, что лучшее сочетание ингредиентов трудно вообразить.

Балет и балерина друг друга стоили. Балет, впрочем, родился раньше, чем взошла звезда госпожи Волочковой: Юрий Григорович поставил свою редакцию «Корсара» еще в 1994 году в Большом театре, за год до увольнения с поста главного балетмейстера. Вместе с ним уволился и «Корсар», но спустя годы с некоторыми изменениями возродился в Краснодарском театре оперы и балета — новой вотчине главного советского автора. Вот эту-то краснодарскую версию и заполучил в свой репертуар Кремлевский балет.

Труппа явно рассчитывает на богатую гастрольную жизнь спектакля: экономичные декорации художника Николая Шаронова — рисованные задники, кулисы да спускающийся с колосников на просцениум «язык» много места в фурах не займут. Хотя, конечно, экономия экономии рознь: морщинистые домики южного порта, скукоженные цветы «Оживленного сада», покореженные арки дворца султана и смятое бирюзовое море выглядели как плохо натянутые нерадивым старьевщиком настенные коврики.

Редакция Юрия Григоровича тоже похожа на прилавок секонд-хенда, в котором рядышком валяются самые разные штучки, от совсем антикварных (типа дурно исполненного характерного танца «Форбан», уцелевшего со времен Петипа) до свежесработанных подтанцовок греческих пиратов, стилизованных балетмейстером под танцы народов кровно близкого нам Кавказа. Среди разнокалиберного товара попадаются неожиданные находки вроде вариации Эсмеральды в постановке эмигранта Николая Березова, которую советский постановщик щедро подарил собственной героине Медоре. Встречаются и парадоксальные мизансценические решения. Так, pas d`esclave Мариуса Петипа невольница и работорговец невежливо танцуют спиной к покупателю, так как балетмейстер Григорович надумал поставить табуретку восточного владыки в противоположном конце сцены.

По-советски аскетичен и по-советски же многоцветен оказался лилово-желто-бордово-оранжевый «Оживленный сад» (утраченная было хореографическая картина Мариуса Петипа, великолепие которой открыл миру реставратор Юрий Бурлака в недавней постановке Большого театра). Господин Григорович верностью стилистике Петипа себя не обременял, а поступал с «Садом» как положено советскому лидеру: чуть что — выкидывал кордебалет за кулисы, а на сцене строил солдатскими шеренгами или в крайнем случае детсадовскими кружочками.

В этой постановке вообще много детского: в сюжете концы с концами не сходятся, логика хромает, зато все приплясывают, как на утреннике,- и потешные стражницы паши, переминающиеся на расставленных ножках, и работорговцы с плетьми, скопированные из «Спартака», и невольницы в шальварах, забредшие сюда из «Легенды о любви», и сам Конрад-корсар, запускающий круг jetes en tournant при каждом, даже самом неудобном случае. Вся эта живенькая свистопляска сильно развлекала публику, особенно когда на сцену являлась Анастасия Волочкова.

С другими присутствовавшими на сцене балеринами (скажем, с Кристиной Кретовой, станцевавшей pas d`esclave гораздо лучше, чем ее коллеги в Большом, или с Александрой Тимофеевой, отлично справившейся с вариацией третьей одалиски) телезвезду сравнивать некорректно, ведь никто из них не подвергал себя таким непрофессиональным испытаниям. Понятно, что после своих подвигов на льду госпожа Волочкова просто не может не разваливаться в арабесках на манер цыпленка табака, не в состоянии не косолапить в адажио, а также добиваться каких-то пятых позиций и еще думать о руках. Достаточно того, что физических сил звезде хватило на три акта, что фуэте она почти не завалила (последние три штучки не в счет) и с верхних поддержек не сорвалась ни разу, благо приглашенный из Киева премьер Сергей Сидорский оказался хоть и худым, но жилистым и выносливым.

В игровых сценах прима выглядела несколько заторможенно, как бы забывая, какое выражение лица, жалостное или счастливое, стоит употребить в данном случае. Зато ее костюмы отлично дополняли рыночную сценографию, особенно та убийственно малиновая, расшитая драгоценностями пачка с вырезом до пупа, целомудренно затянутым тканью телесного цвета, в которой госпожа Волочкова станцевала главное па-де-де.

Балет закончился настоящим хеппи-эндом. Во-первых, из либретто изъяли традиционное кораблекрушение — в последней сцене госпожа Волочкова с господином Сидорским на манер героев «Титаника» стоят на носу бутафорского корабля, устремленные к новым победам. А во-вторых, после окончания спектакля свет не зажегся и двери партера не открылись — лишь самые нетерпеливые смогли просочиться в щель выхода. Так что остальные зрители поневоле стали свидетелями взаимных выражений любви Юрия Григоровича и Анастасии Волочковой. И при их трогательном обмене цветами и поклонами сердце обозревателя Ъ не могло не возликовать оттого, что совместный творческий продукт этих знаменитостей представлен все-таки на сцене Кремля, а не Большого театра, в котором некогда оба чувствовали себя полновластными хозяевами.