Красивый финал
Чтобы увидеть новые спектакли Ратманского, теперь придется летать в Нью-Йорк — зимой он переходит в American Ballet Theatre. Что смотреть их нужно, и не только балетоманам, с очевидностью продемонстрировала последняя премьера Большого: постановки Ратманского выпрыгивают за узкие границы балетного жанра и становятся явлением искусства вообще. Крупнейшая балетная компания США ангажировала его не только как хореографа — новая должность называется Artist-in-Residence и предполагает широкий круг полномочий.
Американцы хотят заполучить не только спектакли Ратманского. За пять лет, проведенных у руля в Большом, он гармонично разбавил веками устаканившийся репертуар зарубежной классикой, привлек новых хореографов, показал уровень современных технологий, пригласив танцовщиков-звезд и педагогов из-за рубежа, и выдвинул молодое поколение артистов. Благодаря этому акции москвичей стремительно взлетели на международном гастрольном рынке.
Вместе с тем новаторство в системе координат Ратманского мирно уживается с пиететом перед традициями. Программа из трех балетов, которую он выпускает напоследок, объединяет все аспекты его деятельности на посту худрука в эффектном многочасовом зрелище.
Оно открывается роскошным гран-па из старинной «Пахиты» Петипа. И это одновременно дань классической выучке Большого и интерес к научной реставрации старинных спектаклей — одной из самых актуальных тенденций современного балетного театра. Завершает программу недавно обновленная версия величественной «Симфонии до мажор» Баланчина, которая отвечает за освоение шедевров западного наследия.
Между двумя патентованными шедеврами Ратманский поставил свои «Русские сезоны» на музыку Леонида Десятникова. Искривляя линию исторического развития хореографии, он, вероятно, ориентировался на традиционные интересы московской публики, обычно предпочитающей многофигурный пачечный балет с диадемами любому другому типу зрелища. Однако Ратманский недооценил собственные усилия по воспитанию нового зрителя: его имя привлекает в Большой тех, кто обычно ни ногой на старую классику, и градус накала зрительного зала после «Русских сезонов» резко упал на баланчинской «Симфонии» — она была исполнена с энтузиазмом, но личных амбиций солистов в ней было больше, чем самоотверженности перед хореографом.
Живого диалога с классикой не хватило и «Пахите» — тщательно восстановленная Юрием Бурлакой, который и сменит на посту худрука Ратманского, она все же выглядела традиционным парадом-алле балерин.
Совсем иначе выглядели те же самые артисты в «Русских сезонах». Их мировая премьера состоялась два года назад в New York City Ballet, именно ее оглушительный успех сделал хореографа желанной фигурой ведущих балетных компаний Америки. Однако в Большом балет исполнили так, будто Ратманский предназначал его для этой труппы. В этом ансамбле почти не заметно расслоения на премьеров и кордебалетных девочек и мальчиков, нет битвы за самый высокий прыжок и самые звонкие заноски. Двенадцать танцовщиков подчинены единой идее, и хореография «Сезонов» достойна того самозабвения, с которым бросаются в нее Светлана Захарова, Наталья Осипова, Екатерина Шипулина, Екатерина Крысанова, Андрей Меркурьев, Денис Савин, Вячеслав Лопатин, Игорь Цвирко (не менее интересен и, пожалуй, даже более спаян второй, «молодежный» состав исполнителей).
Единение композитора и хореографа выглядит идеальным — проникновенной, порой трагичной, но не лишенной изящества и тонкого юмора музыке соответствует композиционно прихотливый танцевальный рисунок, в котором «голоса» исполнителей образуют причудливые сочетания, завершающиеся редкой по красоте мизансценой. Таким же совершенным жестом выглядит и новая программа. И как мастер хореографии, в ней Ратманский предусмотрел воздух для дальнейшего совершенствования.