В Большом театре прошли концерты номинантов и лауреатов премии Benois de la Danse
В Большом театре в 16-й раз прошел фестиваль мирового балета Benois de la Danse. После вручения премии лучшим танцовщикам, танцовщицам и хореографам состоялось два благотворительных гала-концерта. В первый день выступили номинанты приза 2008 года, во второй — лауреаты разных лет.Из лауреатов-танцовщиков за премией лично не приехал только guest star «Ковент-Гардена» Карлос Акоста, но поскольку в номинациях «Лучший танцовщик» и «Лучшая танцовщица» вручили по две статуэтки Benois, отсутствие знаменитости, награжденной за роль Спартака в балете Большого театра, не слишком ранило публику. Лучшим танцовщиком кроме Акосты назван еще премьер Aмериканского театра балета Марсело Гомес. Лучшими танцовщицами («Опять двойня», — пошутил со сцены Бэлза) — солистка Гамбургского балета Сильвия Аццони и прима «Ковент-Гардена» Тамара Рохо.
Лучшим хореографом выбрали Жан-Кристофа Майо, руководителя Балета Монте-Карло, и он произнес пламенную речь, из которой была переведена почему-то ровно половина.
В случае с Benois de la Danse ожидания, конечно, связаны не столько с церемонией, сколько с концертами — номинантов и лауреатов. Как правило, это сольные и дуэтные выступления, не обязательно в тех ролях или балетах, за которые артисты и хореографы номинировались. Фрагменты из балета «Фауст», например, за который Майо получил премию, мы увидели только на экране, а на сцене — «Па-де-де с поцелуем» из балета «Красавица». Сцепившиеся на три минуты губами Бернис Коппетерс и Крис Реландт показали то, что москвичи уже успели оценить на гастролях «Золушки» Майо, — графичную и чувственную хореографию, по рисунку чуть вычурную, по драматургии очень естественную.
«Красавица» — не единственный фрагмент, показавший, как изобретательны западные хореографы в конструировании и оформлении дуэтных сцен. И если в известных дуэтах из «Кармен» Ролана Пети с норовистой, но чуть зажатой Тамарой Рохо или его же «Гибели розы» с бесплотной Светланой Лунькиной и Николаем Цискаридзе оценить следовало интерпретацию («Кармен» танцевала Зизи Жанмер, а «Гибель розы» — Майя Плисецкая), то в менее известных дуэтах открытием была еще и сама хореография.
Оба вечера, например, стали бенефисом хореографа Джона Ноймайера (тоже лауреата Benois), не все вещи которого нам знакомы так хорошо, как дуэт из «Дамы с камелиями». Неистовая и ослепительная солистка Баварской оперы Лючия Лакарра превратила его в жестокое па-де-труа: в любовной сцене с Сирилем Пьером она словно еще и отбивалась руками-ногами от смерти, хватавшей ее героиню за горло.
«Кто-то третий» незримо присутствовал и в других фрагментах из Ноймайера — тень Яго, например в дуэте из «Отелло» в исполнении солистов Штутгартского балета. Платок с бедер Джейсона Рилли переходил на бедра Катьи Вюнше — Дездемоны, и в этих манипуляциях с куском ткани читалась не только связывающая героев нежность, но и будущая трагедия. В «Русалочке» ноги Сильвии Аццони скрывали длинные брюки, заставлявшие ее шагать так, словно она с трудом вынимает ноги из воды, и даже в высоких красивых поддержках ей и ее партнеру Карстену Юнгу было не освободиться от этого русалочьего хвоста из струящейся бирюзовой ткани.
Открытие гала-концертов — звезды Американского театра балета Джули Кент и Марсело Гомес. Если бы существовала премия за самый гармоничный дуэт на Benois, отдать ее следовало бы этой паре. Рыжеволосая красавица с лицом Мадонны, манерами аристократки и покорный ей атлет с кошачьим телом станцевали фрагмент из «Отелло» в хореографии Лара Любовича и дуэт из «С to C» Йормы Йело. И хотя пластика этих балетов абсолютно разная, Кент и Гомес демонстрировали удивительную стилистическую чуткость: после экспрессивной аскезы «Отелло» они играючи перешли на рваный урбанистический телесный ритм «С to C», не потеряв взаимопонимания.
На этом фоне удивительным анахронизмом выглядел фрагмент из балета Валентина Елизарьева «Легенда об Уленшпигеле». Акробатические заигрывания партнеров, кривляния и дурашливый эстрадный поцелуй в финале заставили поежиться, напомнив, как выглядел балетный секс в эпоху застоя. К счастью, этот номер показали в самом начале первого отделения концерта лауреатов, и, как о не приехавшем Акосте, о нем можно было вскоре и забыть. Ярких впечатлений (одно из них — солист Opera de Paris Алессио Карбоне, почтивший память Мориса Бежара блестящим исполнением «Арепо») хватило.