«Короли танца» в Большом
На Новой сцене Большого в эксклюзивном репертуаре четыре дня подряд (с 28 по 31 октября) выступают четыре ведущих премьера трех мировых театров. Этот гала, названный «Короли танца», впервые был показан в США в прошлом году. На премьере в Москве побывала ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА.Весь грандиозный проект, стоивший $750 тыс. и нескольких месяцев интенсивной работы, родился из жажды двух солистов Американского балетного театра (ABT), Анхеля Корейи и Итана Стифела, станцевать что-нибудь новенькое и готовности хореографа Кристофера Уилдона это новенькое поставить. Продюсер Сергей Данилян, создавший в США театральное агентство Ardani artists, придумал объединить в программе лучших представителей мировых школ и пригласил в проект премьера Большого Николая Цискаридзе, а также ведущего солиста Королевского балета Великобритании датчанина Йохана Кобборга. Гала-концерт из трех отделений в 2006 году прошел четыре раза в калифорнийском «Орандж-Каунти», столько же - в нью-йоркском City Center и имел успех. Большой театр оценил проект и на четыре вечера предоставил «Королям» свою сцену.
В театре был аншлаг — ожидали невиданных чудес и невероятных рекордов. Однако вечер оказался не по-американски интеллигентным — он демонстрировал не звезд, а индивидуальности. С программным отсутствием классических шлягеров публика смирилась не сразу: во время демонстрации документального фильма, представляющего четырех танцовщиков (их комментарий сопровождает кадры совместных уроков и репетиций), в зале порхнул нетерпеливый аплодисмент, требующий предъявить «королей» живьем. Фильм, завершенный репетицией балета “For Four”, плавно перетек в сам балет: четыре силуэта возникли на затемненной сцене. Один из них, впрочем, «королем» не был: травмированного Йохана Кобборга заменил солист Большого Дмитрий Гуданов, выучивший партию за два дня и исполнивший ее вполне «по-королевски» — так, что нетренированный глаз замены бы и не заметил.
Артисты не танцевали — священнодействовали под музыку шубертовской «Смерти и девушки»: сосредоточенная, неброская, гладкая хореография Кристофера Уилдона к открытым эмоциям не располагала. Ее главная черта — уравновешенность: балетмейстер отмерял дозы танца, как хлеб в блокадном Ленинграде: каждому поровну и каждому — лучшее, в том смысле, что всех танцовщиков автор постарался показать с выигрышной стороны. Стильному невысокому Итану Стифелу достались графичные позы, изящные вращения, вспархивающие па-де-ша; Дмитрий Гуданов, лирик по натуре, смягчил резкие заноски и сумрачные взлеты, предназначенные Йохану Кобборгу; обладатель лучших ног и уникального шага Николай Цискаридзе смог показать свои замечательные линии в адажио. В выигрышном положении оказался Анхель Корейя — ему были подарены лихие прыжки-разножки в повороте и большой пируэт, осложненный подпрыгиванием на «опорной» ноге. Публика, жаждавшая сильнодействующих эффектов, охотно разразилась аплодисментами. В финале хореограф уравнял всех в симметричной композиции — как на школьном фото.
В последнем отделении каждый «король» танцевал соло по собственному выбору. Здесь уже появился Йохан Кобборг. Он выбрал самый бескомпромиссный вариант: хореограф Тим Раштон подарил ему «Послеполуденный отдых фавна» — поразительно тонкий номер, начисто лишенный внешних эффектов. Две трети его травмированный «король» провел на полу: Фавн нежился в лучах «солнца», как в струях водопада, подставляя свету каждую мышцу. Отлично вылепленное тело откликалось на каждый звук и заставляло следить за мельчайшими изменениями своего состояния, будто решалось — жить этому Фавну или умереть.
Итан Стифел — единственный, кто довольствовался готовым номером,- станцевал фрагмент Percussion IV из мюзикла Боба Фосса “Dancin`”: видевшие фильм «Весь этот джаз» могут представить себе это аппетитное сочетание нью-йоркского «белого» джаза и непринужденной балетной техники. Танцевал этот «король» скорее для собственного удовольствия, чем для придворных в темном зале: этакий современный яппи, отрывающийся в ночном баре после трудовой недели.
Самый слабое (в художественном отношении) и самое броское соло выдал Анхель Корейя. “We got it good” в постановке Стентона Уэлша — обычный эстрадный номер, в котором не слишком изобретательные трюки перемежаются обильными кокетливыми подтанцовками. Впрочем, исполнено все было роскошно: и цепочка шене в сумасшедшем темпе, и большой пируэт, сверкающий, как запущенный волчок, и легкие взрывы огромных прыжков. Да и в умении строить глазки залу обаятельному испанцу нет равных.
Николай Цискаридзе танцевал «Кармен-соло» — мини-балет, поставленный для него Роланом Пети, в котором танцовщик играет все роли любовного треугольника. На родной сцене он нервничал больше других — так, что даже упал во время исполнения не столь уж трудного пируэта. Это, впрочем, ерунда — с кем не бывает. Хуже, что танцевал он не слишком-то чисто и во всех трех ипостасях выглядел одинаково: звездно. Преданные поклонники это оценили — аплодисменты во время его номера были самыми долгими.
Впрочем, в финале — после классических виртуозностей, которыми «короли» угостили публику напоследок — стало ясно, что победил Анхель Корейя, сорвавший самую громкую и дружную овацию: его навороты двойных туров в воздухе в сочетании с двойными пируэтами на полу затмили не только двойные сотбаски Итана Стифела, но и фирменное jetes en tournant Николая Цискаридзе, действительно неподражаемое по силуэту. То есть победительная техника в конце концов одержала верх.
Что же касается названия вечера, то продюсер Сергей Данилян — большой мастер таких завлекательных заголовков: его эпитет «божественная» приклеился к Ульяне Лопаткиной на всю жизнь. Конечно, в мире найдутся артисты, не уступающие «королям» ни в технике, ни в харизме. Конечно, «короли» не вечны и сменяемы — травма Йохана Кобборга это доказала. Конечно, танцовщикам, отпахавшим больше половины отпущенного срока (самый юный, Анхель Корейя, на сцене уже 12 лет, остальные — по 15), все труднее сохранять свое лидерство. И лишь каторжная работа позволяет иноземным «королям» выйти победителями в борьбе с неумолимым временем и травмами и сохранить тот блеск, который вознес их на вершину карьеры.
Вторым отделением вечера был балет «Урок», поставленный датчанином Флеммингом Флиндтом в 1963 году. В этом триллере об учителе танцев, скручивающем шею ученицам, роль маньяка исполнят поочередно все «короли». Но поскольку «Урок» взял в свой репертуар Большой театр, премьерный спектакль танцевал местный «король» — Сергей Филин. Об этом — в следующем номере Ъ.