Хореограф Юрий Григорович — в интервью «Газете»
В Большом театре проходит фестиваль спектаклей великого балетмейстера Юрия Григоровича, посвященный его 80-летию. В программе — лучшие спектакли мастера («Щелкунчик», «Золотой век», «Спартак», «Легенда о любви») и гала-концерт. Перед началом фестиваля Юрий Николаевич дал интервью корреспонденту «Газеты» Ярославу Седову.— Юрий Николаевич, как вы отпраздновали юбилей?
— Я, пожалуй, уже не в том возрасте, когда радуются очередным дням рождения! (Смеется) Мне повезло, что я родился 2 января и празднование дня рождения объединяется с новогодними торжествами. Можно сказать, что весь мир празднует мой день рождения.
— Как изменилась балетная труппа Большого театра с тех пор, как вы перестали ею руководить?
— Я был рад работать с труппой Большого и прежде, и в последние годы, когда возобновлял здесь свои постановки «Лебединого озера», «Легенды о любви», «Раймонды», и «Золотого века». Трудные моменты в работе бывают всегда. Но сказать, что раньше все было отлично, а сейчас все плохо, я не могу — такого нет. Я благодарю дирекцию Большого театра за внимание, которое мне оказано.
— Многие ваши спектакли — например, «Спартак» — стали символом и российского балета, и в какой-то мере Советского Союза. Вы предполагали это, когда их делали?
— Сейчас я этим горд, но тогда, конечно, я так не предполагал. Мы напряженно работали, искали новые пути. Многое из того, что по прошествии времени выглядит просто и естественно, в свое время рождалось очень тяжело. Я всегда с недоверием относился к тому, что получалось легко. То, что давалось трудно, с борениями, сомнениями, зачастую оказывалось надежнее и убедительнее. Мне очень повезло, что моим учителем, соратником и соавтором был замечательный грузинский художник Симон Багратович Вирсаладзе. Все свои спектакли я создавал вместе с ним. Это был человек большой культуры, он удивительно чувствовал природу балетного театра. В свое время известный историк хореографии Любовь Дмитриевна Блок после ленинградской премьеры «Лауренсии», оформленной Вирсаладзе, написала, что он умеет «одеть танец». Это был мастер, целиком погруженный в свое дело. Он создавал эскизы, искал нужные способы освещения, разрабатывал технологии окраски, создавал новые типы тканей. Очень жаль, что его уже давно нет с нами. В наших совместных спектаклях я иногда меняю что-то в мизансценах, но оформление Вирсаладзе воспроизвожу в изначальном варианте.
— А вы бывали несогласны с ним? Принимал ли он что-то из ваших пожеланий?
— Да. Для «Спартака», например, он сначала сделал очень красивые и красочные эскизы. А мне представлялось нечто мрачное, трагическое, помню, я сказал тогда: «Каменный мешок». Он хмыкнул и через пару дней принес эскизы того решения, которое и было осуществлено.
— Почти все ваши основные постановки вы воспроизвели в Краснодарском театре балета, который создали 10 лет назад. Что вы ставите там сейчас?
— «Ивана Грозного». Краснодарский театр действительно был создан практически «с нуля», там был только театр музкомедии с коллективом для подтанцовок. Сегодня в нашей труппе около 100 человек, она была собрана из артистов разных театров и выпускников специальных учебных заведений страны. В нашем репертуаре сейчас 14 больших многоактных балетов. Театр гастролирует по всему миру. Все это оказалось возможным благодаря импресарио Леонарду Гатову, руководителю творческого объединения «Премьера», и поддержке губернатора Краснодарского края Александра Ткачева.
— Ваш Краснодарский театр будет задействован в программе подготовки Сочи к Олимпиаде?
— Мы этим летом провели там свою балетную «олимпиаду» — международный конкурс! О конкурсах есть разные мнения. Существует, например, точка зрения, что конкурсы не выявляют истинные таланты, поскольку актеры в полной мере раскрываются в спектаклях, а не в отдельных танцевальных номерах. И тем не менее я считаю практику конкурсов полезной. Мы видим картину состояния танцевальных школ разных стран, получаем возможность говорить о профессиональных проблемах с коллегами со всего мира, видим новые тенденции современной хореографии. Среди них есть порой такие, что эпатируют публику. Что ж, всякие бывают пути. Это не пугает, когда видишь их разнообразие. Одной дороги творческого развития быть не может, дорог должно быть много.