По течению

Спектакль как свидетельство дружбы народов

Нынешний год объявлен в России Годом Китая, благодаря чему россияне уже увидели многое из образцов восточного собрания искусств. На сцене Театра «Московская оперетта» состоялась российская премьера балета «Течет речка», который без преувеличения можно назвать совместным творчеством представителей двух стран. Проект реализован правительством китайской провинции Юньнань. В либретто китайский драматург Ли Хуа решил увековечить любимую в Китае народную легенду о жертвенной любви юных героев. В пересказе балетным языком она прозвучала невнятно, но особо любопытствующим стало ясно, что прекрасная девушка Авэй полюбила сына дракона — владыки дворца, ее же, как водится, любит другой, вполне земной парень, та его отвергает, отчего он варварски поджигает лес. Чтобы укротить огненную стихию, сын дракона приносит себя в жертву, бросается в озеро, тогда как его возлюбленная превращается в речку. Для балета — годится. Музыку сочинил композитор Виктор Цзо Чжэньгуань, чья судьба сложилась на пересечении культур: китаец по происхождению, он учился в России и сегодня имеет членство в Союзе композиторов России, удостоен звания «Заслуженный деятель искусств России», живет в Москве и почитает народные юньнаньские песни. «Течет речка» — из них, фольклорную мелодию, что дошла до наших времен, Цзо Чжэньгуань и взял как главную тему партитуры, нашел ей вполне традиционный балетный эквивалент, приспособив к необходимому для классического балета набору танцев из соло, дуэтов, ансамблей. Распевно, но не всегда чисто звучал Русский филармонический оркестр, за пультом которого стоял Сергей Кондрашев.

Постановщиком спектакля стал основатель и до недавнего времени художественный руководитель Театра «Русский балет» Вячеслав Гордеев (ступивший на политическую стезю в качестве депутата Московской областной думы).

Китайцы беззаветно любят русский балет, и он отвечает им полной взаимностью. В Поднебесную ежегодно направляются российские балетные труппы, многочисленные зрители встречают их с неизменным воодушевлением, не пугаясь однообразия гастрольных афиш — они готовы вновь и вновь смотреть «Щелкунчика», «Лебединое озеро» и сборные концерты из классического наследия. В зале какой-нибудь китайской провинции всегда найдется зритель, упорно напевающий балетный мотив Чайковского и не рискующий остаться в одиночестве, — его точно подхватят другие голоса. Одним словом, на Востоке хорошо понимают, сколь это тонкое дело — русский балет. О чем, конечно, хорошо информирован хореограф, сложивший спектакль в расчете на узнаваемость. Из привычного набора арабесков и аттитюдов с тщательностью отличника он превращает элементы классического экзерсиса в историю поэтической любви. Любовь встает на кончики пальцев и превращается в танцы на пуантах, что обожают китайцы.

Спектакль, похожий на все балетные истории — особенно периода советских времен, — составлен как грамотный рецепт, способный излечить тоскующую душу восточного балетомана. Ингредиентов много: вдруг возникают макаки и медведи, и кажется, вот-вот пройдется по горам и долам сам Доктор Айболит, затанцует сама вода, а вместе с нею животворные водоросли, потом пустятся кругом всяческие рептилии, и их массовые (куда без них!) пляски обернутся ударной дозой воздействия на зал, живо напомнив кордебалетные композиции «Ангары» и «Конька-Горбунка» разом. Надо ли говорить, что национальная принадлежность тут же и падет жертвой глобализации от искусства, ориентированного на канон: ведь квазикитайские массы танцуют почти лезгинку. Но Гордеев на то и мастер, чтобы взять и проявить национальный колорит, например, в нежном фольклорном танце девушек китайского ансамбля: они мелко перебирают ногами, светятся улыбками фарфоровых личиков и рисуют узоры длинными рукавами своих нарядов.

Прямолинейность и иллюстративность постановки заставляют ехидничать соотечественников, зато восторженно принимаются китайскими зрителями, которых в зале было замечено едва ли не больше москвичей. И то: костюмы — красивы, декорации — праздничны, но и тем и другим, рожденным фантазией московского художника Дмитрия Чербаджи и изготовленным в Китае, на сцене Московской оперетты явно тесновато. Наверняка в Пекинском зале национального собрания, где девять месяцев назад в присутствии руководителей страны и коммунистической партии Китая состоялась премьера, где сцена огромна, а зрительный зал вмещает около десяти тысяч зрителей, смотрелись они гораздо эффектнее.

Кто исполнял партии и роли в московской премьере, рядовым зрителям узнать не удалось: шикарно изданная программка, которую раздавали при входе в театр, имена исполнителей удержала в тайне. Тайной же не осталось то, что молодая поросль «Русского балета» пока не сошлась и не станцевалась в единое целое, синхронность, ансамблевость, чистота позиций для начинающих артистов — дело будущего. В настоящем они играют на обаяние и стараются эффектно демонстрировать точность классического танца (второе удается пока туго), что так любит китайская публика, для которой и был поставлен балет. Москва, к которой чуть позже присоединятся Санкт-Петербург и Петрозаводск, получила возможность познакомиться с ним только благодаря Году Китая.