Перепляс с китайского

«Течет ручей» «Русского балета»

В честь Года Китая в России хореограф Вячеслав Гордеев и его труппа «Русский балет» представили российскую премьеру балета «Течет ручей» на музыку композитора Цзо Чжэньгуаня. ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА предпочла бы увидеть более состоятельное доказательство российско-китайской дружбы.

Стечение ли случайностей или, напротив, закономерностей привело к тому, что китайский заказ на постановку получил Вячеслав Гордеев, создатель и экс-руководитель «Русского балета», а ныне депутат Московской областной думы,- не столь важно. Существенно то, что политически важное поручение доверили хореографу зрелому, с твердыми принципами, усвоенными в ту раннюю брежневскую эпоху, когда советский балет еще не омрачали тлетворные веяния Запада. Спектакль «Течет ручей» был призван закрепить русско-китайское сотрудничество в области культуры, а потому музыку к нему написал китаец Цзо Чжэньгуань, гражданин и заслуженный артист России. На два полноценных акта композитора вдохновила народная песня провинции Юньнань о девушке, прекрасной лунной ночью зовущей своего далекого любимого.

В двух остальных ипостасях — либреттиста и хореографа — выступил господин Гордеев. Причем раздвоение творца оказалось настолько полным, что происходящее на сцене с трудом соотносится с текстом либретто, стилистика которого подозрительно смахивает на подстрочный перевод с китайского, так что о смысле некоторых пассажей остается лишь догадываться. В частности, фраза «сын императора-дракона отказывается от своей принадлежности» должна означать всего лишь, что это фантастическое существо отвергает свою волшебную сущность ради единения с любимой. Все же из либретто удается понять главное: некая девушка, полюбив упомянутого сына дракона, отказывает человеческому сыну, который от ярости поджигает лес. Все кончается поэтически трагично: счастливый возлюбленный приносит добровольную жертву, топясь в озере, горюющая девушка превращается в речку, а раскаявшийся поджигатель остается сторожить оба водоема.

Сценарный любовный треугольник балетмейстер Гордеев размешал в массовых плясках до полного растворения — так, что исчезла всякая мотивация поступков главных героев. В дуэтах и трио хореограф чувствует себя крайне неуверенно: что делать с любовниками после обводки в арабеск он представляет себе плохо. Поэтому его персонажи то и дело разбегаются друг от друга, чтобы на свободе поделать еще какие-нибудь па из классического экзерсиса. При этом непримиримая (по сценарию) девушка теснее и охотнее общается с темпераментным экстремистом, чем с потерявшим принадлежность возлюбленным.

В результате — в полном соответствии с канонами соцреалистического балета — на первый план выходит народ и прочие твари с коллективистскими привычками. Провинция Юньнань столь велика и обильна, что 26 ее народностей проживают в самых разных климатических поясах. На этом основании хореограф Гордеев решил особо не заморачиваться национальной самобытностью, вероятно рассчитывая, что, если китайские горцы будут танцевать как кавказские, равнинные жители все равно ничего не заподозрят. В результате его пейзане из Поднебесной делают руками «позы орлов», как заправские лезгины, обильно припадают на колени и только что на пальцах не ходят. Дореволюционный балет тоже вспомнился автору: тогда считалось, что все китайцы непременно делают «козу» и разножку,- и господин Гордеев не стал ломать сложившуюся за полтора века традицию. 

Пригодился и опыт советского балета, в частности, вечный «Доктор Айболит» — спектакль, в котором явно участвовал сам хореограф еще в бытность учеником Московского хореографического училища. Припомнив детство, господин Гордеев разворачивает обильный дивертисмент зверюшек, чтобы обрисовать среду обитания юноши-неудачника, «живущего среди диких животных». Виляют попками павлины, корчат рожи обезьяны; некий грузный питон, пыхтя, подтягивается на кольцах, привешенных к колосникам, и враскачку бродят по сцене три медведя-шатуна. Подводное царство (из детского «Конька-Горбунка») тоже оставило след в памяти автора — во владениях императора-дракона долго колышутся актинии, шевелятся водоросли и поводят бедрами прочие медузы. И если бы не аутентичный номер с длинными рукавами-лентами, который исполнили натуральные китаянки, «Течет ручей» вполне заслужил звание детской энциклопедии советского балета.